Мы можем верить. Мы можем не верить. Можем насмехаться и богохульствовать всю свою жизнь. Можно откровенно принебригать Бога. Мы можем верить, но со временем терять веру. Можем снова ее находить и снова терять. Мы можем разочаровываться в вере. И еще много нелепостей мы можем совершать, но...
О, если бы не это НО! И я бы сомневался. Да, что там сомневался, я бы не верил! Но есть это НО... Это то время которое предназначено каждому человеку. Время его перехода в Вечность. Если бы не было смерти! Если бы люди на Земле жили вечно! Но...
«От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначил предопределенные времена и пределы их обитанию, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас», - такие слова говорил апостол Павел в ареопаге в Афинах.
«Пределы их обитанию», - вот именно эти «пределы», то есть – предел – конец – завершение, и является тем НО, благодаря котором стоит размышлять и жить для Вечного, а не ради того, для чего наступает «предел».
Богу важно, как человек живет, НО главное для Него, как человек заканчивает свою жизнь! Ведь многие цари Израиля начинали царствовать чрезвычайно свято, а заканчивали полностью безбожно. Об этом мы читаем в Библии.
И наоборот. Многочисленные сребролюбцы, властолюбцы, надменные оскорбители всего святого, возможно, и убийцы, перед самой смертью успевали понять главное, что жизнь заканчивается, НО не заканчивается. Начинается жизнь духа, где нужно дать ответ за ту, прошлую жизнь в теле. Таким был и разбойник на кресте, которому посчастливилось умирать рядом с нашим Господом.
Христиан Иоганн Генрих Гейне (1797- 1856) германский поэт, публицист и критик.
Таким был и Генрих Гейне. И хотя на его стихи писали музыку Франц Шуберт, Роберт Шуман, Рихард Вагнер, Иоганн Брамс, П. И. Чайковский и многие другие, он провел очень пустую жизнь, в которой не было Бога, жизнь атеиста. Он не признавал Бога и насмехался над Голгофской Жертвой. Его лучшими друзьями были выдающиеся атеистические философы того времени. Близким другом для него стал Карл Маркс, основатель коммунистических взглядов. Который оказался еще и дальним родственником. Вместе они проводили много времени, разговаривая о политике и литературе. Маркс призывал Гейне поставить свой дар на служение народу и свободе. Гейне так и сделал. НО ...
НО летом 1848 по Европе прошел слух о смерти поэта.
На самом деле он, попрощавшись в мае с этим миром, оказался прикованным к постели из-за болезни. Еще в 1846 году у него начался прогрессирующий паралич. Его болезнь была чрезвычайно тяжелой. Восемь лет он не вставал с постели. НО ...
С этого времени взгляды Гейне начали меняться. И хотя его верный друг Карл Маркс не оставлял его до смерти, отношение самого Гейне с Богом сильно изменились. Именно его последнее стихотворение, стихотворение покаяние и молитва-обращение к Богу дошли до нас. И мы предлагаем вам прочитать то главное, драгоценные, что нашел Генрих Гейне в своей жизни, возможно, благодаря больничной койке. (Но, согласитесь, кому то и койка не помогает).
Бог простит мне глупости, которые я наговорил о Нем, как я моим противникам прощаю глупости, которые они писали против меня, хотя духовно они стояли столь же ниже меня, насколько я стою ниже Тебя, о, Господи!
Генрих Гейне
Гейне на одре болезни
Последний стих Генриха Гейне
Напев былой разбит о Камень,
Который есть Господь Христос.
В напеве был призыв к восстанью
И воспевалась лживость грез.
Напев от ада был зажжен,
На путь погибельный звал он.
О, Господи, в любви небесной
Прости мне все былые песни!
Насмешливо глумясь над верой,
Святою церковью Христа
Лукавой, лживой, адской лирой
Мной воспевалась суета.
Немалых я уже увлек
На путь, где царствует порок.
О, Господи, в любви небесной
Прости мне все былые песни!
От юных мартовских волнений
До зрелых штормов в ноябре
Звал сладкозвучный адский гений,
Господь, противостать Тебе!
О, многим жизни я разбил
И Царства Божьего лишил.
О, Господи, в груди так тесно:
Прости мне все былые песни!
Напев былой разбит о Камень,
Который есть Господь Христос.
Звучал в напеве зов к восстанью
И воспевалась лживость грез...
Дай мне, Господь, напев иной,
Чтоб петь голгофский подвиг Твой!
Прости меня в любви небесной
И новые даруй мне песни.
|
