Дорога к горе Господней 8
- Ты чего задумался! Думать будешь потом,-
наш путник не заметил, как, желая разобраться в том, что он видит и слышит, он
совсем отвлекся и перестал слушать
назойливую речь торговца. Но тот, говоря
почти без остановки, старался не дать ему места для размышлений.
- И
давай соглашайся пока не поздно. Может такой возможности уже и не будет, чтобы
облегчить твое бедственное положение. Вот твой шлем, например, смотри, он
просто гнет твою голову. Куда это годится? Если ты дитя Божие, то твоя голова
должна быть гордо поднята вверх. А этот шлем, да он просто гнетет тебя. И, что
это на нем за надпись такая – «шлем надежды спасения»! Как это – надежда
спасения? Это, что же надо еще надеяться на свое спасение?! Предлагаю обмен. Ты
мне шлем, а я тебе шапочку. Давай примерим, и больше смотрись в мое зеркало.
Смотри, как тебе идет! И голова сразу поднялась. А надпись какая, золотыми
буквами, сам вышивал – «СПАСЁННЫЙ». Коротко и ясно. Не то, что –
«на-деж-да спа-се-ния». Это слишком
сложно. А вот к шапочке и
багряница. Настоящая, царская, кажется Иродова. Ты не слушай, что там
говорят:- «берегитесь закваски Иродовой».
Это могут говорить те, кто совсем
ничего не понимают – ведь
закваска это одно, а царская одежда
совсем другое.
Тут
торговец ловко набросил на него багряницу.
- Вот!
Теперь хоть вид есть. А то ты совсем не похож на избранного – никакого вида и
величия. Так сможешь и дальше идти. Все
это – щит, меч, броню ты мне оставишь,
за эту прекрасную одежду. А то у тебя от
этой тяжести ноги дрожат. И пойдешь
легко. А чтобы быстрее было, могу предложить коней гордости и колесницу суетности.
Мало тебе? Ну, хорошо. Взамен на
весь твой никому
не нужный хлам, я предлагаю тебе – шапочку, царскую одежду,
коней с колесницей и еще багаж в
колесницу. Смотри сюда.
И
тут, наш друг увидел, как в
руках опытного торговца
появились уже знакомые ранее чемоданы. Да, да, те
самые чемоданы, которые
когда-то не давали
ему идти дальше, а
теперь, каким-то чудом, были здесь. Они
снова были здесь,
совсем рядом. И ему
снова предлагали стать
их хозяином.
- Да ведь
это мои старые и чемоданы, - воскликнул он, - это
ведь тот багаж,
который я оставил
там, у тесных
врат.
- Что значит
твои, - перебил его гневно
торговец, - уж не хочешь ли
ты сказать, что я вор?
То ты говоришь, что
сам оставил их,
то кричишь, что они
твои. Так ты разберись – твои они
или не твои.
-
Извини, ты прав, - сказал он, - это, действительно когда-то было
моим. Но теперь это
не мое. И я
совсем не хочу
нести снова эту
тяжесть. Я еще не забыл,
как от нее
болят и душа
и сердце. Я действительно
все это оставил.
- Какой
же ты наивный – „оставил”, - торговец
прямо рассмеялся, - да ведь
все оставляют, сначала, а
потом снова приобретают
у меня. Да и разве можно
это оставить?! Ты только
посмотри, - и торговец стал извлекать
из чемоданов их
содержимое, - вот прекраснейшая похоть
плоти,- ты хочешь! Ты
желаешь! Ты наполнен своим
желанием! Ты увлекаешься своей
плотью в Царство блаженства.
Да разве
это не прекрасно?
Или, вот еще – всякое раздражение, ярость,
гнев, крик, злоречие, со всякою злобою, - ты только полюбуйся в какой
красивый мешочек я все
это упаковал. Приятно не
только посмотреть, но и
купить хочется. И поверь, многие
покупают. О, как они тогда
ругаются! С чувством и от всего
сердца. Нет, не при людях. А
когда оказываются дома
со своими родными. Или наедине, в своем сердце они всячески обзывают и
уничижают других. И они думают,
что этого никто
не знает. Но я знаю
все! Так неужели ты
этого не хочешь?
Ты не хочешь злиться и
ругаться? Не хочешь иметь
гнев, чтобы изливать его на
ближнего?
Хорошо, здесь есть кое, что и получше, - с этими словами из
чемодана появилась следующая страсть, - блуд!
И поверь мне, - убедительно
сказал торговец, - это товар для любого возраста. Пользуется большим спросом,-
добавил он интригующим шепотом.
Да и вообще здесь еще много всяких замечательных
разностей, от которых редко кто отказывается. И если не одно, то другое,
что-то да купят. Как, например можно отказаться от самолюбия? Как это можно
перестать себя любить? Никак не могу этого понять? И многие имеют здравый ум в
этом вопросе и рассуждают, так же как и я. И соответственно покупают, то, что
они в поспешности и необдуманности оставили, как и ты, у, как ты называешь, тесных врат.
Или сребролюбия? Для меня это тоже не
понятно. Деньги, они для того и есть, чтобы они были у каждого. И как только
тебе кажется, что их маловато и надо бы побольше, уже со стороны кричат: - это
сребролюбие. Не слушай и покупай. Точно говорю – хорошая вещь. Нужная вещь! Без
нее так ты и будешь пешком ходить.
А вот тут есть еще непримиримость. Тоже
просто необходимая вещь – некоторые,
купив ее многие годы, носят в сердце обиды и непрощения. И это совсем не мешает
им идти тоже этой дорогой. Только, не могу тебе сказать, доходят ли они до
конца. Не могу сказать не потому, что не знаю, а потому, что это коммерческая
тайна, ты должен это понимать.
Только, вот, я так стараюсь изо всех сил, а
ты так и не сказал – начертание принимаешь? Без него, это самого начертания,
я все равно не смогу тебе ничего
продать, а ты ничего, соответственно не сможешь купить. И получится, что я просто
зря трачу с тобой время. Ну, так, что - начертание принимаешь?
- Но, когда я проходил через узкие ворота, мне
на челе поставили печать – «познал Господь Своих»; и: «да отступит от неправды
всякий, исповедующий имя Господа». И я очень дорожу этой печатью. Она мне
ценнее всего, что тут продаётся и покупается: - он говорил, и чувствовал, как
суета отступает и шум, этой многоликой толпы стихает. А голос, тот, который,
звучал сверху, становится все сильнее и сильнее: - „Ты же, человек Божий,
убегай сего, а преуспевай в правде, благочестии, вере, любви, терпении,
кротости”.
- Убегай сего! Да, убегай сего!
Действительно, что же я стою,- он как бы
приходил в себя, и мир Божий снова
наполнял его сердце. Не
желая продолжать разговор, он
сбросив с плеч своих
багряницу, а с головы шапочку и выхватив из рук торговца свой шлем устремился
вперед. Теперь его желание было одно – удалиться отсюда как
можно дальше и больше никогда
не попадать на это купле-продажное место.
«Вперед только вперед»,- звучал Голос сверху.
«Вперед только вперед», - эхом звучало
в его сердце.
Но
даже самые прекрасные и чистые желания,
иногда, бывает не так просто
осуществить. Прошло
несколько часов, прежде чем он с
великим усилием смог выбраться из этой суеты. Так много собрано здесь было людей.
Стремясь вперед, он пробегал мимо
многоэтажных особняков, в которых счастливо жили люди. Это были те самые люди,
которые, так же как и он, в свое время, решительно и смело устремлялись вперед.
И, которым, светлые существа предложили построить дом, а они, в свою очередь,
активно принялись за работу. Подыскав подходящее место, прямо на песке, они
поспешно возводили эти сооружения. Они так
спешили, что у них просто не было времени углубляться. По этому все их
строение носило очень, очень поверхностный характер. По окончании строительства
они так были довольны своим творением, что
даже забывали, что когда-то стремились вперед, и, что путь их еще не
довершен. Они просто оставались жить в этих поверхностных строениях, прилепляясь,
всё более и более к ним своим сердцем. При каждом доме появлялось хозяйство. А
сами дома наполнялись самыми необходимыми вещами, выменянными на выше описанной
«толкучке».
Строительство, само по себе, так им
понравилось, что в свободное время жители этих домов строили совместными
усилиями дома и башни во славу Господу.
К сожалению, эти башни больше напоминали
Вавилонскую, потому что в фундамент полагались камни, на которых было написано:
«Все ищут своего, а не того, что угодно Иисусу Христу».
А на старательно возводимых их руками, стенах
домов для обитания славы Божией, чья-то рука писала: «Если Господь не созиждет
дома, напрасно трудятся строящие его!» Но на это никто не обращал внимания.
Возвращаясь уставшие домой и, считая, что уже
достаточно потрудились для Господа, они, удобно устроившись перед телевизором,
питали свою бессмертную душу «новостями с большой дороги» и другими жизненно
важными передачами.
Некоторое
время он внимательно наблюдал за строителями и за их постройками.
Особенно его заинтересовали дома, в которых должна была пребывать Слава Божия.
Он надеялся, было, что в этих сооружениях действительно увидит отображение
Невидимого. Но хотя внешне эти строения
и отличались и выглядели довольно привлекательно, внутренне их объединяла
гнетущая пустота. „Для Бога, но без Бога” – эти слова, написанные прямо на этой
пустоте, можно было явно прочитать каждому, кто не был еще совсем слепым.
И подобных храмов, наполненных пустотою, было
такое множество, что он даже заблудился между ними, стараясь найти прямую
дорогу.
Ему пришлось остановиться специально для того,
чтобы обратить внимание усердных строителей на появляющиеся надписи. На это ему
ответили, что с ним что-то не в порядке, и он почему-то слишком много видит.
— А,
почему мы не видим? — спрашивали его строители: — Нас много, а таких как ты
мало. Значит, вы не правы. Ну, а если
тебе не нравятся наши строения, иди, и построй сам.
— Да разве
могу я взяться за такое дело, когда мне никто его не поручал? — отвечал он.
— Скажи
просто, что тебе лень, и ты не хочешь трудиться для славы Господней. С тобой
всё ясно. Проходи и не отвлекай нас разговорами от наших дел.
С трудом, пробравшись и через это
заграждение из домов и различных храмов, он побежал дальше. Через короткое
время его, так же как и тех людей, остановил человек в блистающей одежде и
предложил построить дом.
Он только выбирал место на высоте, и стал по
своему обыкновению углубляться, как услышал рядом приятный, спокойный голос:
- Ты
абсолютно прав, те люди, которых ты видел, очень, очень заблуждаются. И те строения
обречены на разрушение. В них нет ни жизни, ни силы одна пустота. Это просто
ужасно!
Он посмотрел, кто это говорит к нему, и
увидел милую молодую девушку.
- Эти люди
все делают по своей воле и совсем не принимают никаких замечаний. Они настолько
убеждены в своей правоте, что даже и слышать не хотят никаких советов, –
говорила незнакомка, - ты же веди
свое строительство, а я с удовольствием помогу тебе. - Эти люди давно находятся
в таком бедственном положении, потому что чуть раньше они продали святой огонь,
а вместо него купили чуждый. Теперь их жизнь это не горящий светильник в темном
месте, а коптящая головня. Полное отепление – вот, что это такое! Это ужасно! –
продолжала свою речь девушка.
Внимательно слушая ее, он забыл про старание,
и, углубляясь, не достиг камня, как стал уже возводить стены. При этом
девушка не только говорила, но и,
укладывая камни в стены, выравнивала
их. А он, забыв про всякую осторожность, слушал ее голос, который звучал как
ручеек в лесу, - И это еще не все. Ты бы только знал, чем наполнили они свои
дома! Это просто ужас! Там можно найти самые отвратительные вещи, которые они
купили, продав святыни Господни. Их дома теперь наполняют зависть и жадность,
любостяжание и ненасытимость, крик и злоба, нетерпение ближнему и раздражение,
блуд и всякая нечистота. И это после
стольких часов, которые они, так же как и ты, провели на узком пути! Все, что
они, когда-то оставили, теперь снова вернулось в их жизни. Так, что ничего
удивительного, что и те дома, которые они строят для славы Божьей, наполняет
пустота. Как ты и сам убедился.
|
